С нами Божья милость и сова с пулеметом.
Ночь. Улицы и фонаря нет, зато в наличии общежитие, комната Альфы, куда набились студенты, решившие с легкой подачи Гека провести спиритический сеанс. Штирлиц - комендант.В темноте просторной комнаты, освещаемой лишь тусклым светом скрюченного фонаря с улицы (полная луна благоразумно ушла за ближайший угол и возвращаться вероятно не планировала), виднелись пятнадцать силуэтов, расположившихся на линолеуме в жутковатого вида крапинку. Собственно, крапинка безусловно была одним из элементов, нагнетающих атмосферу, наряду со слегка колышущимися гардинами на окнах в не менее ужасающий цветочек или, скажем, комодом, на котором аккуратно разместилась стопка учебников по квантовой физике. Принимая во внимание все эти мрачные факторы, можно было с уверенностью сказать – комната альфы стала тем самым идеальным местом для проведения спиритического сеанса.
Тишина обволакивала всё вокруг бархатным покровом, заставляя сконцентрироваться на самом важном и проигнорировать уже наконец этот чёртов неатмосферный храп из-за стены справа. Руки двух силуэтов, сидящих друг напротив друга, были опущены на планшетку, прилагающуюся к Великой и Ужасной Спиритической Доске. Как можно понять, внимание всех, находящихся сейчас в комнате, было сконцентрировано именно на этом прямоугольном куске дерева с претензией на антикварность, в частности, на выгравированных витиеватым шрифтом буквах латинского алфавита. Напряжение постепенно росло. Никто не смел пошевелиться. Один из силуэтов немного нервно сглотнул и пристально уставился взглядом на планшетку. Если присматриваться, руки у него слегка подрагивали от затянувшегося волнения. Порыв ветра, удивительно сильнее, чем предыдущие, ворвался в приоткрытую форточку, заставив гардину взметнуться вверх…
- Долго ещё? Вы как хотите, а я жрать хочу, - не выдержал этот готической тягомотины Гюго, резво вскакивая на ноги. – У меня ужина толком и не было.
- Ни у кого ужина не было, потому что все мы потащились сюда, - изрёк Драйзер.
- Мы скорее сами умрём, прежде чем эта штука начнёт двигаться, - Гамлет театрально закатил глаза.
- Если она так и не двинется, можем попробовать станцевать ритуальный танец, - предложил Дон, усердно пытаясь прикрепить карманный фонарик на прищепке к обложке книги «Спиритический сеанс для чайников» так, чтобы желтоватый свет освещал всю страницу, а не оставлял добрую треть в непроглядной тьме. Дюма понаблюдал за этими ухищрениями и предпочёл пойти по методу наименьшего сопротивления – включил ближайший настенный светильник.
По помещению тут же прокатилось заметное оживление, как если бы все разом проснулись.
- На месте любого уважающего себя мертвеца я бы тоже не стал связываться с этими двумя, - Бальзак кивнул на Гексли и Есенина, расположившихся по противоположные стороны от спиритической доски. На данный момент Есенин, пробуждённый включённым светом, отодвинулся подальше, с лёгким сомнением созерцая загадочную доску. Гексли же продолжал буравить взглядом буквы.
- Ты всё-таки духа вызывать планируешь или телекинез развить? – ненавязчиво поинтересовался у него Габен, удобно устроившийся рядом на двух утащенных с кроватей подушках. Обладатели подушек против не были, поскольку ещё не успели приметить сей занятный факт.
- Мммфммрмфнммфм, - протянул Гюго, усаживаясь рядом с упаковкой пирожных.
- Что?
- Он говорит, одно другому не мешает, - тоном знатока сообщил Робеспьер.
- Раз у нас, судя по всему, перерыв, давайте-ка лучше ещё подумаем о ставках, - вмешался Джек, стаскивая с комода увесистый блокнот. – Кто ставит на то, что мы сегодня столкнёмся с неизведанным? Кто придерживается мнения, что неизведанное сегодня столкнётся с нами?
- Ставлю на то, что эти двое вызовут особенно агрессивного духа, который в итоге всех убьёт, - мрачно сказал Бальзак. – Хоть какой-то ощутимый результат этот идиотизм должен приносить.
- Агрессивный дух не отзовётся на призыв со спиритической доски… наверное, - проговорил Есенин.
- Не отзовётся, - тут же согласился Жуков, притом так согласился, что все сразу поняли: вот не отзовётся.
- Так, хватит, давайте я, - Наполеон, с самого начала убеждённый, что любой дух, вне зависимости от пола, веса, возраста, уровня сияния эктоплазмы и тому подобных характеристик, мгновенно откликнется на его призыв, устремился к доске.
Внезапного напора не выдержал не только Гексли, шарахнувшийся от планшетки с завидной резвостью, но и зловещий линолеум в крапинку. Испуганно взвизгнув и разойдясь по месту стыка, он уехал куда-то в сторону, заставив Политика эффектно, красиво, изящно, искромётно, шикарно, великолепно, волшебно, феерично и элегантно, как было рассказано позднее, проехаться по полу и закончить свой полёт точно у доски. Или вернее на ней. Сопровождалось это захватывающее действо крайне подозрительным треском и грохотом.
- Сейчас Штирлиц придёт на шум, - негромко сказал Достоевский.
- И мы безусловно огребём, - с оптимизмом заверил его Бальзак.
- Да ты её сломал! – охнул Гексли, пододвигаясь обратно к доске. Нап слегка растерянно уставился на красивую широкую борозду, протянувшуюся едва ли не по всей поверхности доски, потом на свой собственный кулак, так неудачно оказавшийся в месте наибольшего разлома. Даже тормозить Наполеон умел с шиком.
- Наконец-то, - процедил Бальзак.
- Отлично, - в сторону проговорил Джек.
- Ну тогда ритуальные танцы, - подал голос Дон.
- Ужасно, - поспешил переменить мнение Джек.
- Мммфнмн, - не без лёгкой укоризны заметил Гюго.
- Что теперь делать? – Есенин разочарованно уставился на доску. Вернее, на то, что от неё осталось.
- Как это что? – тут же оживился Джек. Весь вид его при этом не выдавал ничего хорошего. – Возьмём бумагу, напишем на ней всё то же самое, в качестве этой вашей… как там её… в общем, ерунды возьмём… ну хотя бы вот, - он порылся в кармане и извлёк на свет пластиковую стрелку сантиметров десять в длину.
- Что это? – чуть прищурил глаза Драйзер.
- Я же сказал – ерунда, - весело сказал Джек.
- Пойдёт, - мгновенно подключился к делу Дон, тут же вытаскивая из завалов в ящике комода лист бумаги. С третьей попытки ему наконец удалось вытащить лист, не помяв его при этом, и он опустил его на пол. Дюма подал маркер, размышляя при этом останутся ли теперь чёрные следы на и без того зловещем линолеуме и как от них при случае можно будет избавиться. Комната альфы, как можно было понять из начального описания, отличалась особым уютом, а потому подобие русского алфавита на полу могло бы оказаться неуместным.
- Стой, постой. Ты пишешь русский алфавит? – подполз сбоку Гексли. – На той доске был английский!
- Кстати, - заговорил вдруг Максим. – Не собирался разочаровывать раньше времени, но у меня были кое-какие сомнения касательно языкового барьера.
- То есть, призрак не выходил на контакт, потому что не понимал по-английски? – поспешил уточнить Есенин.
- Подумаешь, транслит ещё никто не отменял, - фыркнул Гексли, животом укладываясь на пол и смотря, как Дон старательно выводит буквы, вслед за ними цифры и варианты ответов «да» и «нет». Получалось не слишком аккуратно, но достаточно внятно, чтобы даже призрак, абсолютно не разбирающийся в почерках других людей, мог сообразить, что тут к чему.
- Готово! – наконец возвестил Дон, пока Дюма ненавязчиво отбирал у него маркер во избежание лишних жертв. Есенин и Гексли с видом мастеров своего дела тут же пододвинулись как можно ближе, забрали у Джека синюю пластиковую стрелку-планшетку, не теряющую своей загадочности, и опустили её на лист бумаги.
Как только погас свет, и воцарившаяся тишина вновь позволила своим обитателям прислушаться к зову призрачного мира и в частности симфонии храпа из-за стены, как только прохладный ночной ветер в очередной раз всколыхнул шторы, а Гюго неуверенно прожевал и проглотил остаток пирожного, неожиданно послышалось тихое шуршание, и синяя пластиковая стрелка начала движение.
Есенин приглушённо выдохнул, но руки не убрал. Гексли нахмурил брови и поджал губы, словно бы мысленно упрашивал потусторонние силы не уходить как можно дольше, сообщить им всё возможное. Джек с восхищением бормотал что-то про сыгранные ставки и прибыль.
Тем временем стрелка проехалась от буквы «ш» к букве «у»… и так далее, пока Дюма, внимательно наблюдавший за этими перемещениями, и записывавший их итоги в блокнот, не остановился, уставившись в свежую надпись откровенно недоумевающим взглядом.
- Эм… «Шухер»? – спросил он.
- Что?.. – начал было Драй, но в эту же секунду входная дверь внезапно отворилась, и в комнату широкими шагами, словно измеряя пространство, вошёл Он.
- Комендант, - сказал Гексли.
- Администратор, - вздохнул Дюма.
- Штирлиц, - выговорил Дост.
- А за каким хреном это сообщать, если и сами все видим? – осведомился Жуков.
- Признаться, удивлён. Я не предполагал, что увижу вас всех здесь в такое время, - сказал Штирлиц, пробегаясь холодным взглядом по их толпе. Максим поднялся. Драйзер поднялся. Жуков поднялся. Нап вскочил. Эти четверо, очевидно, посчитали своим долгом сообщить Администратору, что к чему и особенно куда, во всяком случае сие стремление было явно написано на лицах двух последних. – Что здесь происходит?
- Спиритический сеанс, - бодро доложил Гексли, на корню пресекая браваду любого из агрессоров.
- О, разве это то, чем полагается заниматься студентам в данный час и данную минуту? – Штирлиц снова осмотрелся и теперь уже его взгляд задержался на Досте, смирно сидевшем у одной из кроватей.
К счастью или наоборот зависит от ситуации, но вид Достоевского, страдальца за весь мир, а в данную секунду за эту комнату общежития был способен пробудить в администраторе самые что ни на есть Заботливые чувства. Так что Штирлиц слегка замялся, что оказалось весьма на руку остальным.
Есенин вдруг издал какой-то непонятный звук, нечто среднее между испуганным вскриком и возгласом удивления, вновь послышался шорох, и стрелка энергично заметалась по бумаге. Сидевший рядом Дюма среагировал весьма быстро, и порядка через двадцать секунд вывел в блокноте очередную надпись.
«Штирлиц-лапушка, - сказал призрак. – Куда сейчас боишься опоздать?»
Комендант не сразу нашёлся что ответить.
- Что за чёрт у вас тут происходит? – наконец вопросил он.
- Это не чёрт… я надеюсь, - ошеломлённо покачал головой Гюго.
- Это призрак! Я же говорил, они существуют! – Гексли настолько обрадовался, что на ходу вспомнил макарену и поспешил продемонстрировать свои тонкие в ней познания на практике. – Смотрите! – он указал на пол, чуть правее от спиритической доски, где в темноте белела некая субстанция. – Эктоплазма!
- Это не эктоплазма, это крем. Извините, - Гюго потянулся за тряпочкой.
- И всё равно, они существуют!
- Это невозможно, - возразил Штирлиц.
- Я придерживался аналогичного мнения, но сегодняшний вечер, к моему удивлению и некоторому вероятному неудовольствию, стирает данный штамп, - сообщил Максим.
«Штирлиц, иди спать», - посоветовал призрак между делом. Есенин приподнял одну бровь и словно в свою защиту быстро убрал руки со стрелки.
Штирлиц помрачнел, подошёл ближе и опустился на пол, пристраивая руки на стрелке.
- Раз так, пообщаемся, - процедил он. – Ты кто такой? – адресовал он вопрос в воздух.
«Призрак с мёртвой БИ», - нагнал ужасу призрак.
- Ну не с живой же, - пожал плечами Габен. Штирлиц же задумался.
- И что ты хочешь от нас, смертных?
«Я уже сказал, - тут дух сделал паузу. – Иди спать, Штирлиц, и оставь студентов в покое».
- Это моя работа, - воспротивился комендант.
«А это моя комната. Кыш!»
- Я бы попросил, это всё-таки наша комната, - поспешил заметить Робеспьер.
- А может, и не только, - тут же отозвался Гексли. – Общежитие старое, вероятно призрак с мёртвой БИ жил тут до вас…
- Хватит звать его призраком с мёртвой БИ, - покосился на него Штирлиц. – Призрак как призрак, ничего особенного.
- Кстати, я тоже так думаю, – согласился Бальзак. – Он даже не настроен проливать кровь.
- Поэтому сейчас у нас будет сеанс очищения общежития от нечисти, - Штирлиц уже несколько минут тому назад успел приметить «Спиритический сеанс для чайников» и на данный момент был нацелен на главу, где подробно и доступно описывались способы изгнания полтергейстов.
Как ни прискорбно, но сейчас Администратор был твёрдо настроен на доказательство того, что своё прозвище получил не просто так.
Стоял жаркий полдень, и Дон с Джеком сидели на перилах у входа в здание общежития. Вид у обоих был усталый и измученный, и дело тут было не только в жаре, царившей вокруг, и даже не в их неумении одеваться соответственно погоде, но в основном в том, что добрые полночи комендант с задором отплясывал ритуальные танцы посреди комнаты альфийцев, а окружающие само собой составляли ему компанию.
- Чтоб я ещё раз в два с лишним ночи тащился на ближайшую клумбу за «травой, растущей под луной»… - пробурчал Дон.
- Ты хотя бы не отплясывал в юбке из кружевной гардины под бойкие требования нашего коменданта добавить огоньку, - огрызнулся Джек. Кружевная гардина досталась ему по чистому невезению – другой белой ткани, которая срочно и внезапно понадобилась коменданту, ибо «в инструкции так говорится», в ближайшем доступе попросту не нашлось. Под конец представления он просто-напросто запутался в этой гардине, притом так, что вытаскивать его оттуда пришлось общими усилиями, хоть он и уверял, что всё в ажуре.
- Это была самая идиотская авантюра, - зло выговорил Дон. – Я собрал эту стрелку с дистанционным управлением не для того, чтобы потом воспроизводить сцены изгнания дьявола.
- Да нормальный был план! Давай посмотрим: Гексли предлагает спиритический сеанс… ну это он, наверное, не нарочно – я отвечаю за ставки – ты собираешь стрелку – Нап ломает старую доску – стрелка едет, как ты ей управляешь, всё путём… Хорошо же. И деньги кое-какие выручили, - сказал Джек. – Только Штирлиц заявился… Слушай погоди, ты ж сам управлял стрелкой так, чтобы она показала «шухер». Если знал, что он идёт, почему не сказал остальным?
Дон какое-то время помолчал. Потом приподнялся и уставился на Лондона удивлённым взглядом.
- Сбрендил? Я не заставлял стрелку показывать «шухер», откуда мне было знать, что он притащится, я не у двери даже сидел!
- Я тоже не показывал! – возмутился Джек.
- Кто ещё знал про джойстик, управляющий стрелкой?
- Нап, он был в курсе плана, чтобы доску сломать. Но он сидел далеко. Джойстик же у тебя лежал.
Дон собирался что-то ещё сказать, но передумал и замолчал. Джек тоже ничего больше не сказал.
Потом в наступившей тишине раздался неуверенный вопрос Кихота:
- Как думаешь, эти ритуалы… ну по изгнанию призраков, на деле работают?..
© Akoya and her seven ghosts
потаскано отсюда
Тишина обволакивала всё вокруг бархатным покровом, заставляя сконцентрироваться на самом важном и проигнорировать уже наконец этот чёртов неатмосферный храп из-за стены справа. Руки двух силуэтов, сидящих друг напротив друга, были опущены на планшетку, прилагающуюся к Великой и Ужасной Спиритической Доске. Как можно понять, внимание всех, находящихся сейчас в комнате, было сконцентрировано именно на этом прямоугольном куске дерева с претензией на антикварность, в частности, на выгравированных витиеватым шрифтом буквах латинского алфавита. Напряжение постепенно росло. Никто не смел пошевелиться. Один из силуэтов немного нервно сглотнул и пристально уставился взглядом на планшетку. Если присматриваться, руки у него слегка подрагивали от затянувшегося волнения. Порыв ветра, удивительно сильнее, чем предыдущие, ворвался в приоткрытую форточку, заставив гардину взметнуться вверх…
- Долго ещё? Вы как хотите, а я жрать хочу, - не выдержал этот готической тягомотины Гюго, резво вскакивая на ноги. – У меня ужина толком и не было.
- Ни у кого ужина не было, потому что все мы потащились сюда, - изрёк Драйзер.
- Мы скорее сами умрём, прежде чем эта штука начнёт двигаться, - Гамлет театрально закатил глаза.
- Если она так и не двинется, можем попробовать станцевать ритуальный танец, - предложил Дон, усердно пытаясь прикрепить карманный фонарик на прищепке к обложке книги «Спиритический сеанс для чайников» так, чтобы желтоватый свет освещал всю страницу, а не оставлял добрую треть в непроглядной тьме. Дюма понаблюдал за этими ухищрениями и предпочёл пойти по методу наименьшего сопротивления – включил ближайший настенный светильник.
По помещению тут же прокатилось заметное оживление, как если бы все разом проснулись.
- На месте любого уважающего себя мертвеца я бы тоже не стал связываться с этими двумя, - Бальзак кивнул на Гексли и Есенина, расположившихся по противоположные стороны от спиритической доски. На данный момент Есенин, пробуждённый включённым светом, отодвинулся подальше, с лёгким сомнением созерцая загадочную доску. Гексли же продолжал буравить взглядом буквы.
- Ты всё-таки духа вызывать планируешь или телекинез развить? – ненавязчиво поинтересовался у него Габен, удобно устроившийся рядом на двух утащенных с кроватей подушках. Обладатели подушек против не были, поскольку ещё не успели приметить сей занятный факт.
- Мммфммрмфнммфм, - протянул Гюго, усаживаясь рядом с упаковкой пирожных.
- Что?
- Он говорит, одно другому не мешает, - тоном знатока сообщил Робеспьер.
- Раз у нас, судя по всему, перерыв, давайте-ка лучше ещё подумаем о ставках, - вмешался Джек, стаскивая с комода увесистый блокнот. – Кто ставит на то, что мы сегодня столкнёмся с неизведанным? Кто придерживается мнения, что неизведанное сегодня столкнётся с нами?
- Ставлю на то, что эти двое вызовут особенно агрессивного духа, который в итоге всех убьёт, - мрачно сказал Бальзак. – Хоть какой-то ощутимый результат этот идиотизм должен приносить.
- Агрессивный дух не отзовётся на призыв со спиритической доски… наверное, - проговорил Есенин.
- Не отзовётся, - тут же согласился Жуков, притом так согласился, что все сразу поняли: вот не отзовётся.
- Так, хватит, давайте я, - Наполеон, с самого начала убеждённый, что любой дух, вне зависимости от пола, веса, возраста, уровня сияния эктоплазмы и тому подобных характеристик, мгновенно откликнется на его призыв, устремился к доске.
Внезапного напора не выдержал не только Гексли, шарахнувшийся от планшетки с завидной резвостью, но и зловещий линолеум в крапинку. Испуганно взвизгнув и разойдясь по месту стыка, он уехал куда-то в сторону, заставив Политика эффектно, красиво, изящно, искромётно, шикарно, великолепно, волшебно, феерично и элегантно, как было рассказано позднее, проехаться по полу и закончить свой полёт точно у доски. Или вернее на ней. Сопровождалось это захватывающее действо крайне подозрительным треском и грохотом.
- Сейчас Штирлиц придёт на шум, - негромко сказал Достоевский.
- И мы безусловно огребём, - с оптимизмом заверил его Бальзак.
- Да ты её сломал! – охнул Гексли, пододвигаясь обратно к доске. Нап слегка растерянно уставился на красивую широкую борозду, протянувшуюся едва ли не по всей поверхности доски, потом на свой собственный кулак, так неудачно оказавшийся в месте наибольшего разлома. Даже тормозить Наполеон умел с шиком.
- Наконец-то, - процедил Бальзак.
- Отлично, - в сторону проговорил Джек.
- Ну тогда ритуальные танцы, - подал голос Дон.
- Ужасно, - поспешил переменить мнение Джек.
- Мммфнмн, - не без лёгкой укоризны заметил Гюго.
- Что теперь делать? – Есенин разочарованно уставился на доску. Вернее, на то, что от неё осталось.
- Как это что? – тут же оживился Джек. Весь вид его при этом не выдавал ничего хорошего. – Возьмём бумагу, напишем на ней всё то же самое, в качестве этой вашей… как там её… в общем, ерунды возьмём… ну хотя бы вот, - он порылся в кармане и извлёк на свет пластиковую стрелку сантиметров десять в длину.
- Что это? – чуть прищурил глаза Драйзер.
- Я же сказал – ерунда, - весело сказал Джек.
- Пойдёт, - мгновенно подключился к делу Дон, тут же вытаскивая из завалов в ящике комода лист бумаги. С третьей попытки ему наконец удалось вытащить лист, не помяв его при этом, и он опустил его на пол. Дюма подал маркер, размышляя при этом останутся ли теперь чёрные следы на и без того зловещем линолеуме и как от них при случае можно будет избавиться. Комната альфы, как можно было понять из начального описания, отличалась особым уютом, а потому подобие русского алфавита на полу могло бы оказаться неуместным.
- Стой, постой. Ты пишешь русский алфавит? – подполз сбоку Гексли. – На той доске был английский!
- Кстати, - заговорил вдруг Максим. – Не собирался разочаровывать раньше времени, но у меня были кое-какие сомнения касательно языкового барьера.
- То есть, призрак не выходил на контакт, потому что не понимал по-английски? – поспешил уточнить Есенин.
- Подумаешь, транслит ещё никто не отменял, - фыркнул Гексли, животом укладываясь на пол и смотря, как Дон старательно выводит буквы, вслед за ними цифры и варианты ответов «да» и «нет». Получалось не слишком аккуратно, но достаточно внятно, чтобы даже призрак, абсолютно не разбирающийся в почерках других людей, мог сообразить, что тут к чему.
- Готово! – наконец возвестил Дон, пока Дюма ненавязчиво отбирал у него маркер во избежание лишних жертв. Есенин и Гексли с видом мастеров своего дела тут же пододвинулись как можно ближе, забрали у Джека синюю пластиковую стрелку-планшетку, не теряющую своей загадочности, и опустили её на лист бумаги.
Как только погас свет, и воцарившаяся тишина вновь позволила своим обитателям прислушаться к зову призрачного мира и в частности симфонии храпа из-за стены, как только прохладный ночной ветер в очередной раз всколыхнул шторы, а Гюго неуверенно прожевал и проглотил остаток пирожного, неожиданно послышалось тихое шуршание, и синяя пластиковая стрелка начала движение.
Есенин приглушённо выдохнул, но руки не убрал. Гексли нахмурил брови и поджал губы, словно бы мысленно упрашивал потусторонние силы не уходить как можно дольше, сообщить им всё возможное. Джек с восхищением бормотал что-то про сыгранные ставки и прибыль.
Тем временем стрелка проехалась от буквы «ш» к букве «у»… и так далее, пока Дюма, внимательно наблюдавший за этими перемещениями, и записывавший их итоги в блокнот, не остановился, уставившись в свежую надпись откровенно недоумевающим взглядом.
- Эм… «Шухер»? – спросил он.
- Что?.. – начал было Драй, но в эту же секунду входная дверь внезапно отворилась, и в комнату широкими шагами, словно измеряя пространство, вошёл Он.
- Комендант, - сказал Гексли.
- Администратор, - вздохнул Дюма.
- Штирлиц, - выговорил Дост.
- А за каким хреном это сообщать, если и сами все видим? – осведомился Жуков.
- Признаться, удивлён. Я не предполагал, что увижу вас всех здесь в такое время, - сказал Штирлиц, пробегаясь холодным взглядом по их толпе. Максим поднялся. Драйзер поднялся. Жуков поднялся. Нап вскочил. Эти четверо, очевидно, посчитали своим долгом сообщить Администратору, что к чему и особенно куда, во всяком случае сие стремление было явно написано на лицах двух последних. – Что здесь происходит?
- Спиритический сеанс, - бодро доложил Гексли, на корню пресекая браваду любого из агрессоров.
- О, разве это то, чем полагается заниматься студентам в данный час и данную минуту? – Штирлиц снова осмотрелся и теперь уже его взгляд задержался на Досте, смирно сидевшем у одной из кроватей.
К счастью или наоборот зависит от ситуации, но вид Достоевского, страдальца за весь мир, а в данную секунду за эту комнату общежития был способен пробудить в администраторе самые что ни на есть Заботливые чувства. Так что Штирлиц слегка замялся, что оказалось весьма на руку остальным.
Есенин вдруг издал какой-то непонятный звук, нечто среднее между испуганным вскриком и возгласом удивления, вновь послышался шорох, и стрелка энергично заметалась по бумаге. Сидевший рядом Дюма среагировал весьма быстро, и порядка через двадцать секунд вывел в блокноте очередную надпись.
«Штирлиц-лапушка, - сказал призрак. – Куда сейчас боишься опоздать?»
Комендант не сразу нашёлся что ответить.
- Что за чёрт у вас тут происходит? – наконец вопросил он.
- Это не чёрт… я надеюсь, - ошеломлённо покачал головой Гюго.
- Это призрак! Я же говорил, они существуют! – Гексли настолько обрадовался, что на ходу вспомнил макарену и поспешил продемонстрировать свои тонкие в ней познания на практике. – Смотрите! – он указал на пол, чуть правее от спиритической доски, где в темноте белела некая субстанция. – Эктоплазма!
- Это не эктоплазма, это крем. Извините, - Гюго потянулся за тряпочкой.
- И всё равно, они существуют!
- Это невозможно, - возразил Штирлиц.
- Я придерживался аналогичного мнения, но сегодняшний вечер, к моему удивлению и некоторому вероятному неудовольствию, стирает данный штамп, - сообщил Максим.
«Штирлиц, иди спать», - посоветовал призрак между делом. Есенин приподнял одну бровь и словно в свою защиту быстро убрал руки со стрелки.
Штирлиц помрачнел, подошёл ближе и опустился на пол, пристраивая руки на стрелке.
- Раз так, пообщаемся, - процедил он. – Ты кто такой? – адресовал он вопрос в воздух.
«Призрак с мёртвой БИ», - нагнал ужасу призрак.
- Ну не с живой же, - пожал плечами Габен. Штирлиц же задумался.
- И что ты хочешь от нас, смертных?
«Я уже сказал, - тут дух сделал паузу. – Иди спать, Штирлиц, и оставь студентов в покое».
- Это моя работа, - воспротивился комендант.
«А это моя комната. Кыш!»
- Я бы попросил, это всё-таки наша комната, - поспешил заметить Робеспьер.
- А может, и не только, - тут же отозвался Гексли. – Общежитие старое, вероятно призрак с мёртвой БИ жил тут до вас…
- Хватит звать его призраком с мёртвой БИ, - покосился на него Штирлиц. – Призрак как призрак, ничего особенного.
- Кстати, я тоже так думаю, – согласился Бальзак. – Он даже не настроен проливать кровь.
- Поэтому сейчас у нас будет сеанс очищения общежития от нечисти, - Штирлиц уже несколько минут тому назад успел приметить «Спиритический сеанс для чайников» и на данный момент был нацелен на главу, где подробно и доступно описывались способы изгнания полтергейстов.
Как ни прискорбно, но сейчас Администратор был твёрдо настроен на доказательство того, что своё прозвище получил не просто так.
Стоял жаркий полдень, и Дон с Джеком сидели на перилах у входа в здание общежития. Вид у обоих был усталый и измученный, и дело тут было не только в жаре, царившей вокруг, и даже не в их неумении одеваться соответственно погоде, но в основном в том, что добрые полночи комендант с задором отплясывал ритуальные танцы посреди комнаты альфийцев, а окружающие само собой составляли ему компанию.
- Чтоб я ещё раз в два с лишним ночи тащился на ближайшую клумбу за «травой, растущей под луной»… - пробурчал Дон.
- Ты хотя бы не отплясывал в юбке из кружевной гардины под бойкие требования нашего коменданта добавить огоньку, - огрызнулся Джек. Кружевная гардина досталась ему по чистому невезению – другой белой ткани, которая срочно и внезапно понадобилась коменданту, ибо «в инструкции так говорится», в ближайшем доступе попросту не нашлось. Под конец представления он просто-напросто запутался в этой гардине, притом так, что вытаскивать его оттуда пришлось общими усилиями, хоть он и уверял, что всё в ажуре.
- Это была самая идиотская авантюра, - зло выговорил Дон. – Я собрал эту стрелку с дистанционным управлением не для того, чтобы потом воспроизводить сцены изгнания дьявола.
- Да нормальный был план! Давай посмотрим: Гексли предлагает спиритический сеанс… ну это он, наверное, не нарочно – я отвечаю за ставки – ты собираешь стрелку – Нап ломает старую доску – стрелка едет, как ты ей управляешь, всё путём… Хорошо же. И деньги кое-какие выручили, - сказал Джек. – Только Штирлиц заявился… Слушай погоди, ты ж сам управлял стрелкой так, чтобы она показала «шухер». Если знал, что он идёт, почему не сказал остальным?
Дон какое-то время помолчал. Потом приподнялся и уставился на Лондона удивлённым взглядом.
- Сбрендил? Я не заставлял стрелку показывать «шухер», откуда мне было знать, что он притащится, я не у двери даже сидел!
- Я тоже не показывал! – возмутился Джек.
- Кто ещё знал про джойстик, управляющий стрелкой?
- Нап, он был в курсе плана, чтобы доску сломать. Но он сидел далеко. Джойстик же у тебя лежал.
Дон собирался что-то ещё сказать, но передумал и замолчал. Джек тоже ничего больше не сказал.
Потом в наступившей тишине раздался неуверенный вопрос Кихота:
- Как думаешь, эти ритуалы… ну по изгнанию призраков, на деле работают?..
© Akoya and her seven ghosts
потаскано отсюда